А потом вдруг умер, да и как странно, просто в голове не укладывается. Разговор не клеился, Коля стоял на своем и пытался уговорить меня избавиться от драгоценностей. Я же ничего не собирался терять, напротив мне нужно было связаться со знакомым фарцовщиком и попытаться продать это кольцо как можно быстрее и как можно дороже. «Мы должны все рассказать Димкиной маме», вдруг произнес Коля. «Все с меня хватит», закричал я, рывком вставая со стула. «Ты трепло и баба, что ты нюни распустил, мы же договорились никому и ничего не рассказывать, я запрещаю тебе это делать», последние слова я произнес с такой злостью, что казалось еще секунда, и я ударю моего закадычного друга.

Меня вдруг всего начало трясти от злости и с трудом сдерживая себя от ярости, я выскочил из кафе.Наследующей неделе я практически не общался с Колей, занялся устройством продажи кольца. Дело не клеилось, как назло мой знакомый фарцовщик уехал из города и когда вернется, никто не мог мне ответить. Никаких других способов продать кольцо у меня не было, и я решил оставить эту затею до поры до времени. Кольцо я решил спрятать в укромном месте подальше от посторонних глаз. В пятницу я и Коля договорились пойти на рыбалку, и я в тайне надеялся еще раз поговорить с другом и по возможности помириться.

Проснувшись на рассвете, я собрал снасти, и отправился к Колиному дому. Он жил в нескольких минутах ходьбы, на соседней улице. По мере моего приближения к дому товарища, я стал различать милицейские мигалки, белые халаты врачей и небольшую группу людей, толпившихся у Колиного подъезда.

Моего друга сбила машина в тот самый момент, когда он вышел из своего парадного. Улица, на которой жил Коля была тихая и спокойная, лишь изредка машины проезжали по ней, и поэтому, чтобы в пять утра его сбила машина, да еще и у самого входа в дом, просто какой-то зловещий рок. «Может и вправду это все проделки старухи с магического кладбища, может, стоит просто выбросить кольцо и скорее забыть о нем», рассуждал я, ложась спать вечером после похорон Коли.

В ту ночь заснуть было очень сложно, я ворочался в кровати и все думал. Через некоторое время толи во сне, толи наяву я увидел женщину, она стояла в розовом платье с кружевами и смотрела на меня. Ее лицо озаряла та самая спокойная, но зловещая улыбка, точно такая же, как я видел в склепе, когда мы открыли третий гроб, на ее ушах блестели серьги, а на руке красовался браслет.